Скорая помощь
Я стоял на небольшой плотине, перегородившей лог недалеко от его сухого устья, и, приятно удивленный, любовался длинным, в два километра, не широким прудом. Видно было, что не кое-как, не наспех, а надолго, прочно строили плотину. Умелые руки сделали надежный водослив и донный водоспуск. Не прошло и трех лет, как я здесь был, и никакого намека на пруд тогда не видел..
От маленькой речушки, пересыхающей к конйу лета, уходил к юго-востоку почти параллельно Иртышу сухой, довольно глубокий лог. Когда-то здесь нес-в могучую Обь свои воды Иртыш. По дну его тянулась длинная глубокая борозда между узкими возвышенностями-отмелями, выросшими потом в острова. Иртыш постепенно подмывал правый берег — он и теперь его подмывает, — и незаметно отходил — да и теперь отходит — к востоку от своей долины, вдоль которой и теперь еще встречаются такие же лога, только много короче, мельче и уже.
И вот вместо унылого сухого лога — чудесный пруд-озеро не меньше десяти гектаров площадью, а по берегам, поодаль от воды, стройной полосой стоят молоденькие веселые березки, осинки, тальники, кусты боярышника, калины, черемухи и даже4 шиповника. Все это появилось тоже недавно и очень кстати: красиво, весело и снег задерживает — воду бережет.
Заботливые хозяева убрали всю надводную жесткую растительность — осоку, камыши, тростники, рогоз, стрелолист— и только в самом верховье пощадили заросли, и не случайно, как оказалось. А вот мягкая растительность, без которой не жить пруду, такая, как ряска, водо-крас, воляной лютик, роголистник, белые кувшинки, оставлена, только в меру; водяной же чумы (элодеи) и телореза не видел, хотя прошел берегом не меньше километра. Около воды спокойно бродили кулики, в конце пруда над камышами летали чирки и шилохвостки.
Путь мой лежал на Иртыш, а я бродил по берегу и не мог насмотреться на чудесный пруд-озеро. И захотелось мне узнать историю его рождения, его добрых трудолюбивых хозяев. И узнал. Даже скорее, чем думал.
Подошел ко мне один из первых членов здешнего колхоза Илья Прохорович, самый лучший плотник, герой труда. Он уже на заслуженном отдыхе, а все еще помогает колхозу. Разговорились.
— Два года этому пруду, — сказал Илья Прохорович.— Затея вся от школы, от учеников вышла В книгах ли нашли, может, учителя подсказали, либо еще кто — не знаю. Ну и решили.
— Дело-то тяжелое, под силу ли одной школе? — заметил я.
— Ребята, знаешь, нынче какие! Они делегацией, человек десять, к председателю колхоза пошли за помощью. Председателю, конечно, не до пруда, дел всяких…
А делегация на своем стоит. Какая, говорят, у нас возле села река — грязь одна, а тут, почти рядом, озеро разольется! Рыбу разведем, на лодке прокатиться будет где, зимой — каток, а весной, летом в камышах птица поселится. Даже припомнили, как писатель Аксаков сказал, что вода — краса всей природы… Мы, говорят, и просим-то всего-навсего в самом узком месте сухого лога помочь плотину построить. Долго ли это с техникой?
Уговорили ведь. Согласился председатель. Да и как не согласиться: ребята, школа — первые помощники во всех делах колхозных. Меня вроде как руководителем поставил — на глаза ему подвернулся. Сделали, конечно, много. Как муравьи, по сухому логу рассыпались: кто кочки убирал, кто кустарники, коряж-ник корчевал, кто корневища вырывал. Даже дно местами выравнивали. А камыши в вершине лога оставили.
Припомнилось мне — раньше ключи тут были, да позасорились или иссякли… Расчистили — водица показалась, хотя и мало, но все же на пользу. К зиме после осенних дождей воды стало больше, местами до полуметра, а весной после снежной зимы совсем много, уже метра два с половиной. Потом надумали деревьев и кустарников насадить. Даже шиповник посадили, чтобы знать, когда карась икру мечет: зацветет шиповник — у карася икромет начинается.
— И рыба есть в пруду?
— Как не быть. Караси есть, линей малость, а другой никакой нет, она, пожалуй, не выдюжит зиму, задохнется. Да хищная рыба, как щука, окунь, и не нужна. Или взять ерша с пескарем: эти всю икру порешат. А с карасями — история!
Как-то пришли ко мне ребята и учитель с ними и попросили показать дорогу к Глухому озеру, что в пяти километрах от села. Они, видать, прослышали, что в озере караси и лини водятся. А как, спрашиваю, добывать надумали? «Может, — говорят, — сеткой, может удочкой». Не ладно надумали они — корчажками надежнее.
Словом, повел я их на озеро — туда только пешком и проберешься, потому что кругом болота. На ночь отправились человек двадцать учеников и учитель. На гриве около болота стан устроили. Показал ребятам, какой прут на корчажки резать, как плести их, и пошла работа.
Вечером готовые корчажки с хлебными корками забросили в озеро на веревках с грузом, чтобы на дно опустились. Чуть свет пошли проверять. Гольянов обратно в озеро пустили, а сотни полторы небольших карасей и малость линьков — крупных нашими ловушками не возьмешь— по ведрам с водой распределили, прикрыли мохом да по холодку скорым шагом к своему озеру… Ничего, донесли. Живучие они караси-то, да и лини тоже. И так три раза сходили на Глухое. Прижилась рыба. Приезжал раза два из города, с рыбзавода, инструктор. Одобрил. За порядком следят сами ребята. Чтобы стрелять птицу какую здесь или другое озорство — ничего этого нет…
Только к вечеру я пришел на Иртыш. Клев был неважный, зато утром рыба брала хорошо. Часов около восьми на берегу появились четверо ребят с удочками. Принесли они с собой странный для удильщиков инвентарь: две железные лопаты, большое ведро, сачок из марли и что-то вроде маленького бредешка из тюлевой занавески.
Веселая компания приветливо поздоровалась. Оказалось, что они — «скорая помощь». Пришли спасать от гибели мелкую рыбешку. Вода в Иртыше на убыль пошла, по низинкам да ложкам отлогого берега остается много мелочи. Зачем же ей погибать? Только поставят удочки-донки, один останется около них дежурить, а трое пойдут по своему двухкилометровому участку — на других участках дежурят другие бригады. Я предложил ребятам последить за их донками, сварить уху.
«Скорая помощь» ушла, а я сразу начал менять негодную оснастку: донные удочки ребят не обещали сносного улова. Лески короткие, узловатые; крючки слишком крупные, тупые, вместо грузил гайки, болтики…
Возвратились ребята около часа дня, возбужденные, довольные. Нашли в небольшой низинке много мальков, прорыли канавку и всех мальков проводили в Иртыш — пусть растут! Из второй небольшой низинки мальков пришлось вылавливать и переносить в Иртыш в ведре с водой. Тоже всех спасли. Из ложка сделали канавку, пока она не обмелеет — мелочь по ней пойдет в реку. Через день бригада снова придет с обходом. Поинтересовались уловом. На куканах у меня были подъязки, окуни, чебаки (плотва сибирская). Неплохо. А когда взяли свои удочки — удивились.
— Не смущайтесь. Я заменил ваши снасти — неважные они у вас были. Ловите на эти, — успокоил я ребят.
— Крючки-то были никудышные, это верно, да ведь негде купить их ни у нас, ни в городе.
— Крючков я вам хороших оставлю. На днях поеду в Омск и оттуда еще вышлю.
— Лучше сами приезжайте. Из Омска ведь по пути, если на автобусе, — пригласили ребята.
— На теплоходе собираюсь.
— Ну и на теплоходе по пути: пристань ведь почти рядом. Обязательно приезжайте!..
Любят здесь природу, заботятся о ней, берегут. А ведь и всюду это возможно. Хочется верить, что всюду такое будет.
