Чувство воды и проделки природы
Общепризнано, что даже самый заурядный, шаблонный человек, занимающийся более или менее серьезными делами, обычно обладает пятью чувствами: зрением, слухом, обонянием, осязанием и вкусовыми ощущениями, — чувствами, данными ему природой. С их помощью он может, с грехом пополам, выйти из любого затруднительного положения в жизни.
Рыболовы же, точнее говоря — некоторые из них, иногда обладают еще одним чувством, шестым — чувством воды. Об этом свидетельствуют почти все учебники и рыболовные трактаты, прошедшие через мои руки. Необходимо добавить, что это чувство воды не рождается вместе с человеком, как все другие. В книгах говорится, что оно приобретается со временем, по мере того, как изрядно побродишь с удочкой по рекам и озерам.
И я тоже привык думать, что возраст и продолжительный рыболовный стаж сделают меня обладателем этого «шестого чувства» и, таким образом, я встану в один ряд с опытными рыболовами и даже окажусь среди них не на последнем месте.
Лето за летом, осень за осенью шагал я с удочкой в руках и каждый раз старался попасть в новый уголок страны, к незнакомым еще мне рекам. Среди них были пенистые прозрачные горные речушки с форелью и хариусом и голубой Дунай. И наконец я увидел море. Поэтому сегодня я могу вспомнить много побед, а особенно поражений в моих приключениях с рыбами и реками.
Одно время у меня появилась уверенность, что я уже приобрел это чувство воды, что стоит мне сойти с поезда у любой реки или озера, и я смогу сказать точно: здесь водится усач, лещ или пескарь, а в другом месте — карп или щука. Я не сомневался, что в такую-то погоду в таком-то месте форель идет на такую-то приманку. Я был уверен, что безошибочно могу предсказать по месяцу, тучам, ветру и другим приметам, узнанным мною из книг или из рассказов рыболовов, каков будет сегодня улов.
Но с годами целый ряд «напастей», иногда подряд одна за другой, в большой степени поколебали эту мою уверенность, и я пришел к выводу, что часто, под влиянием неизвестных нам событий в природе, рыба поступает совершенно неожиданно для нас и вводит в заблуждение даже опытных рыболовов.
Из многих подобных неприятных случаев, пережитых мною, я перечислю только те, что произошли на реках, богатых рыбой, и в компании рыболовов, хорошо разбирающихся в искусстве рыбной ловли.
* * *
Несколько лет тому назад в один прекрасный июньский день я сошел с поезда на станции С. на берегу реки Стрей. Судя по моим записям, которые я аккуратно вел, этот день должен был быть наиболее благоприятным для ловли форели.
За вокзалом я нашел какую-то случайно оказавшуюся там повозку, на ней можно было доехать до ущелья Рыул Маре. И тут я вдруг встретился с помощником начальника станции, известным во всей области рыболовом. Рыболовы всегда встречаются словно старые друзья, даже если они совсем из разных мест. Я охотно рассказал ему о своих намерениях, а он любезно пригласил меня зайти к нему на следующий день, чтобы вместе отправиться рыбачить на берег Стрея, почти напротив вокзала.
Здесь, заверял он меня, я поймаю таких крупных форелей, которых мне не удастся найти сейчас в высокогорных реках.
В нескольких шагах от нас, Стрей нес свои желтые, как брага, воды. Правда, я рыбачил в реках этой равнины прошлой осенью и мне попадались крупные пескари, но никогда я не видел тут ни одного хвоста форели или хариуса.
И вот, хотя я не раз был обманут, следуя советам того или другого рыболова, я решил все-таки воспользоваться подвернувшейся мне повозкой и попрощался с моим новым другом.
Но, конечно, вы понимаете, что чудовищно-нелепый рассказ о форелях в мутной реке Стрей задел меня за живое…
В течение пяти дней, которые я провел высоко в горах, там, где неоспоримая родина форели, на мои «сезонные» мухи не было никакого спроса, и мне пришлось удовлетвориться несколькими рыбами, с трудом пойманными на червя.
Косяки, которых я поджидал, почему-то запоздали в этом году подняться сюда из долины. Почему?..
На обратном пути, приближаясь к вокзалу, я думал о помощнике начальника, надеясь в душе, что он где-нибудь в отъезде. Я возвращался с таким печальным уловом, что не хотелось встречаться. Но в тот момент, когда я уже поднимался по ступенькам в вагон, кто-то хлопнул меня по плечу. Обернувшись, я встретился с дружеским взглядом — помощник начальника вокзала добродушно протягивал мне связку рыбы.
— Я знал, что ты не сможешь сдержать свое обещание и принес тебе пять хороших форелей. Скушай их на здоровье дома со своей семьей. Они совсем свежие, я поймал их сегодня утром в Стрее! Ну, счастливого пути! Когда еще приедешь, сообщи мне, пойдем вместе рыбачить!
* * *
Два года тому назад в конце лета я удил рыбу в дельте Дуная. В течение нескольких дней подряд мне везло на щуку, шересперов и крупного окуня. Но сейчас я оставил свой спиннинг — пусть отдохнет! и, взяв удочки, сел на лодку, которой правил Прокоша. Мы направились в Обретнул Маре, озеро, известное обилием карпа, сома и плотвы.
Я уже видел во сне огромного карпа, для которого припас всевозможных червей и мамалыги, специально приготовленной Прокошей. Я сделал солидный якорь из оси от старой повозки и с его помощью закрепил лодку на месте, которое показалось нам хорошим для рыбалки. В этот день вокруг нас карпы прыгали, как черти, а в то же время наши поплавки лежали неподвижно, будто застыли на блестящей поверхности воды.
Не желая оставаться побежденным, я испробовал все, что знал из практики, что видел и о чем читал. Я ловил на глубине, ловил с полводы, сменил подряд все виды червей, какие у меня были, испробовал мамалыгу, хлеб, кукурузное зерно. Пять-шесть раз менял место: то дальше, то ближе к берегу,— ничего! Я обвинял и месяц, и звезды, и пятна на солнце.
Позднее Прокоша, потомственный в этих местах рыбак, признающий только сеть, перемет или невод и ничего не понимающий в рыбной ловле на удочку, предложил мне вернуться в село. Время позднее, нас ждет Штефания, она приготовила голубцы в виноградном листе, что же касается карпов, то он, Прокоша, попросит дружка наловить неводом, вот и будет что пожарить.
Покорившись, я согласился ехать. Прокоша потащил было якорь, но он так глубоко ушел в дно, что пришлось тянуть его нам обоим. Наконец наше импровизированное тяжелое сооружение появилось на поверхности, оно было опутано зеленью. Я снял пучок водорослей, смешанных с илом и только тогда понял, чему я был обязан своей неудачей.
В водорослях кишели всевозможные черви, живущие на дне, козявки и т. п.— обильная естественная пища для рыбы. Поэтому наша приманка — из другого мира — не производила никакого впечатления. Через несколько дней сюда приехали рыболовы с разных концов страны и тоже убедились, что рыба здесь не берет никакую наживку. Мы все отправились на Дунай, где в эти летние дни вода беднее естественной пищей. Там, как мы и ожидали, наша приманка пользовалась более энергичным спросом, чем в озере.
* * *
С тех пор прошло несколько лет. Однажды мы получили телеграмму от нашего друга Кристиана, в которой он звал срочно приехать в Джиурджень, село, расположенное на берегу Дуная почти у истока Яломицы. Здесь в эту осень наш друг установил «центр» спортивной рыболовной деятельности.
Слово Кристиана всегда внушало нам большое доверие, а те шестьдесят лет, которые он провел на берегу Дуная, бродя с удочкой в руках, свидетельствовали о неоспоримом знании рыболовного дела.
В суматохе подготовки к отъезду мы даже не позаботились справиться о метеосводке, как обычно поступают предусмотрительные рыболовы перед длительной поездкой.
Наконец наша экспедиция во главе с Силикой, другим знатоком карпов и рыбной ловли на Дунае, благополучно прибыла на место назначения. Это было примерно в полдень. К нашему удивлению в этот час Кристиан находился дома, занятый приготовлением обеда. Во дворе на веревке висели отличные карпы, несколько судаков и стерлядей, свидетельствующих о хорошем улове.
— Эй, дружище, в такую прекрасную погоду ты сидишь дома! — воскликнул Силика.
— А вы посмотрите на Дунай. Вот уже два дня вода мутная, как брага, и каждую ночь уровень ее поднимается на две пяди. До этих последних дней хорошо шла рыба, сами видите, поэтому я и позвал вас. А теперь ничего нет…
* * *
И, действительно, улова больше не было. Счастье, что предприимчивый, как всегда, Силика, обнаружил несколько ям около села, где мы поймали небольших карпов, попавших туда в весенний разлив.
Этими несколькими рыболовными приключениями, пережитыми мною, я поделился для того, чтобы показать, как то «чувство воды», о котором я говорил выше, бывает обманчиво.
Все приметы хорошей рыбалки оправдываются только тогда, когда всё обстоит нормально. Но по мере того, как жизнь в природе меняется в ту или иную сторону, особенно в неблагоприятную, мы можем ожидать самых печальных результатов. Порой они необъяснимы даже для ученых, которые изучают жизнь рыб и их среду. А сами рыбы отказываются разглашать тайны своей жизни, может быть потому, что они «немы как рыбы».
Если вам требуется хороший отель тогда Актер парк отель будет отличным выбором.
