Рыбалка в районе Нижнего Архыза
Я ехал поездом на Северный Кавказ, в Нижний Архыз, по приглашению своего друга, который сам находился с женой которая любит посещать магазин обуви респект, сыном и дочерью в гостях у Петра. Я еще не знал, что Петр работает на самом крупном в мире радиотелескопе — Ратан-600 и меня поселят в академгородке, в его дружной семье и место отведут на просторной лоджии девятиэтажки, стоящей на Склоне горы в буковом лесу, отчего и местечко получило название Буково. Так что ежедневные медитации под открытым звездчьл\’ небом мне уже были обеспечены.
А дальше оказалось еще интереснее: экскурсии на РАТАН и на оптические телескопы, стоящие на горе выше Буково (кстати, один из них имеет линзу диаметром 6 м и является крупнейшим в Европе), беседы о галактиках, звездах, далеких мирах и о реликтовом фоне, который образовался сразу после Большого взрыва и который дает возможность ученым лучше понять космические законы: его Петр как раз сейчас и изучает.
Однако первоначальной целью моей поездки было половить крупную ручьевую форель, которой, по слухам, в этих местах достаточно. Володя в телефонном разговоре с жаром меня поддержал, сказав, что Петр — фанат форелевой ловли и дальние вылазки в горы мне обеспечены
Первая поездка в горы
Но в первые дни моего приезда в Буково никуда выехать мы не могли по причине поломки Во-лодиного джипа. Вышел из строя генератор, и его пришлось везти на «Ниве» Петра для ремонта за 120 км, в г. Не-винномысск. Когда Володин джип отремонтировали, мы большой компанией на двух машинах отправились в однодневную поездку в горы за Ар-хыз, в долину реки Псыш. До Архыза дорога асфальтированная, а дальше — вполне нормальная грунтовка. Повсюду вдоль реки виднелись туристские лагеря.
Дальше, выше хвойного леса, пошли альпийские луга. Виды красивые: водопады, порожистые стремнины рек; в одном месте вдали на время показалась снежная голова горы София, Однако на остановках удочки даже не расчехляли, поскольку находились в пределах заказника, в котором рыбалка запрещена. На обратной дороге, уже под вечер, остановились на реке Зеленчук. Долина реки здесь красивая. На широких выпасах-лужайках кормятся стада овец и коров. За ними мощный хвойный лес взбирается на отдаленные горы.
А над противоположной стороной реки нависает скалистая гора, и в нее уперлась тучка. Сразу вспомнились строчки М. Ю. Лермонтова: «Ночевала тучка золотая На груди утеса великана…» Мы с Петром пробуем ловить на реке форелевой удочкой, В принципе это та же болонская снасть, только поплавок маленький, больше похожий на зимний, который служит для того, чтобы контролировать глубину в месте ловли.
После того как спуск поплавка по месту установлен (с таким расчетом, чтобы расстояние от него до грузила соответствовало глубине в месте ловли), переходим на ловлю в отвес, поднимая поплавок на расстояние 10-30 см выше уровня воды. Таким образом на сильном течении, где поток быстро утаскивает оснастку под камни, легко избежать зацепов. Наживка — водное насекомое, которое местные называют ракушкой. Она напоминает личинку поденки, но, в отличие от последней, в хвосте у нее только два уса.
Я выбираю место возле поваленного в воду дерева. Здесь у берега вода более тихая, и образовался водоворот. Концом удилища придерживаю леску, проводя ракушку над дном по течению, сначала по ровному потоку, а потом направляя в водоворот. Вдруг поклевка! Гибкая вершинка удилища пару раз дергается, я делаю подсечку. Небольшая форель на мгновение показывается из воды и тут же плюхается назад в реку. Снова пытаюсь ловить в этом месте, но больше форель не берет.
Иду к Петру, который расположился немного выше по течению, возле впадающего в реку ручья. Спрашиваю: «Как успехи?» «Пока ничего не попалось, — отвечает Петр.
-Перед твоим приездом шли сильные дожди, поэтому река еще мутноватая, А хороший клев форели обычно бывает, когда вода чистая». Пока мы с ним говорили, Петр сделал подсечку, и на леске затрепыхалась, сверкая серебром, небольшая форель. Сняв с крючка, рыболов отпустил ее в воду — пусть подрастет.
Начинает темнеть. Чтобы не упустить момент другой рыбалки, иду к Володе, Он расположился на пойменном озерке. Оно продолговатое, мелкое и совсем небольшое. В прозрачной воде перед зарослями водорослей плавают у поверхности небольшие косяки мелких голавлей. Володя подбрасывает пойманного на лугу кузнечика, но рыбы на приманку не реагируют.
Я становлюсь рядом и пробую ловить на червя со дна. В одном месте — тишина, в другом тоже. Подбрасываю ближе к ряске, и вдруг случилась поклевка, поплавок повело После подсечки в воздухе затрепетал небольшой карась. Приноровился ловить карасей, и они стали клевать один за другим. На уху вместе с Володей наловили.
Вдруг из-под проплешин рогоза выплывает голавль — достойный претендент на сковороду. Изловчившись, подкидываю длинной удочкой кузнечика прямо к его пасти, но «лобастый», как и его меньшие собратья, не обращает на приманку внимания. Возвратившийся с реки Петр говорит что в здешних местах голавли хорошо ловятся только на ыстрой воде, поэтому завтра он нас повезет на голавлевую речку.
Вблизи крупнейшего в мире радиотелескопа
Эта голавлевая река, оказывается, протекает прямо за РА-ТАНом, Радиотелескоп расположился в предгорье на обширной ровной площади: диаметр его экрана, 600 м в~е-чатляет. Заезжаем за Петром после окончания его работы. Вместе едем на речку. По ее берегам много отдыхающих Но Петр говорит, что здешний голавль людей не боится и его можно ловить прямо возле купален. Я в сомнении пожимаю плечами, ведь, судя по моей практике, голавль очень осторожная рыба. Пока ищем подходящее место, «Нива» несколько раз переезжает речку вброд.
Наконец останавливаемся возле выезда на противоположный крутой берег, где висит табличка «Платная рыбалка». Поднимаюсь на бугор, за ним находится несколько прудов. Совсем близко. Ну ладно, если голавль брать не будет, то на платном пруду мы себе рыбы на ужин наловим. Пока я ходил знакомиться с гостеприимным хозяином прудов Василием Касьминой, Петр и Владимир, наловив кузнечиков, принялись рыбачить.
Василий — из казаков; узнав, что я корреспондент из Москвы, он не только рассказал о том, как устроено его рыбоводное хозяйство, но и позволил половить уже изрядно подросших карпов. Карпы клевали бойко, упорно сопротивлялись; затем все бойцы снова были отправлены в родную стихию.
Поблагодарив Василия и пообещав вернуться, если на реке не будет клевать, возвращаюсь к друзьям. Владимир, пригнувшись, ловит с высокого берега. На удочке поплавка нет. Кузнечик плывет по поверхности заводи, в стороне от быстрой воды, прямо к лежа-шей на краю бочага коряге. Примерно а 20 м от этого места ку-аются люди.
Я удивлен: кто так ловит голавля? Более-менее крупный «лобастый» никогда -е клюнет вблизи людей. Но, доплыв до торчащих из воды корневищ, кузнечик вдруг куда-то .-с-езает, а на поверхности воды возникает бурун. Володя подсекает и начинает бороться с какой-то упорной рыбой. Слегка ее утомив, он поднимает на берег голавля массой не менее 350 г. Кто бы мог подумать!
Подхожу к Владимиру. Оказывается, он вылавливает уже третьего голавля. Два других были даже поболее этого. Но возле маленького бочага двоим рыболовам не развернуться, поэтому иду на пологий берег искать Петра. Он ушел далеко. Там, где река, раздваиваясь, образовывала продолговатый остров, места для рыбалки кажутся более интересными. Здесь и заросли кустарника по берегам, и поваленные на воду деревья, под которыми любит стоять крупная рыба.
В конце левого рукава — запруда. Петр пытается ловить на тихой воде, но рыба не клюет. Я присоединяюсь к нему. Ловлю и с поплавком и без него, пуская разные насадки у дна, в толще воды и по поверхности, но поклевок нет. Однако Петр уверяет, что в этой запруде обитает самый крупный голавль. Он сам видел силуэты продолговатых «чушек»
Время проходит впустую, и мы уходим к правому рукаву, где под зарослями ивняка и прибрежных водорослей есть несколько подходящих мест для стоянки голавля, Глубина здесь очень маленькая, спрятаться рыболову негде, поскольку кустарник очень густой и приходится ловить взабродку, пуская кузнечика по течению. Я знаю, что голавль вряд ли возьмет насадку, когда рыболов открыто стоит выше рыбы. Поэтому ухожу ниже по течению. К тому же Петр говорит, что через час собираемся у машины, пора возвращаться домой.
И вот мы в сборе. Делимся впечатлениями. У меня улов самый маленький: пара голавликов по 150 г, клюнувших на овода, которых над рекой летает много. У Петра — с десяток голавлей и два из них достойные, по 400 и 500 г. Взяли на кузнечика в бочаговом углублении под крутым берегом. Но более всех удивил Володя, который, оказывается, не бегал, как мы, по реке, а ловил на одном месте, да еще вблизи купающихся.
Все его пять голавлей бь пи мерными, а один да-в потянул на 600 г. Вот тебе и речка-невеличка!
В красивой долине
Продолжая гостить у астронома, я все ждал, когда состоится обещанная форелевая рыбалка в далеких горах. Есть у Петра одно заветное местечко, о котором он рассказывает только друзьям. И вот, наконец, в череде рабочих дней Петр выкроил время, и мы на двух машинах отправились в горы. Сначала ехали по хорошей трассе, а где-то далеко за станицей Зеленчукская повернули в сторону гор. Вскоре въехали в поросшее вековым лесом ущелье.
Дорога шла вдоль реки, то взбираясь над головокружительными обрывами, то спускаясь в просторную пойму. Утесы с прилепившимися на них рядами сосен порой совсем заслоняли небо, которое и без того хмурилось. Не так далеко за горами был Эльбрус, а он на Северном Кавказе — законодатель погоды. Петр рассказывал, что если увидишь над его шапкой облака, то жди резкой перемены погоды. Дождь может пойти внезапно, а нам хотелось бы до него разбить лагерь.
Вскоре вековые леса стали понемногу расступаться. Потянулись альпийские луга с выпасами овец и коров. По пути проезжаем кошару. Возле нее видим горца с удочкой. Останавливаемся. Здороваемся. Володя спрашивает: «Как форель, клюет?» Горец приветливо улыбается, говорит, что сегодня поймал только две форели величиной больше ладошки. Едем дальше.
Переезжаем один мост, другой, третий. На третьем мосту еще один пастух ловит удочкой. Недалеко стадо коров забрело в воду, спасаясь от слепней. Перед мостом — приличная заводь, и пастух ловит по тому же принципу, что и Петр на Зеленчуке: в отвес с поднятым выше уровня воды маленьким пробковым поплавком. Наживка — «домик», по-нашему ручейник. Ракушка, по словам пастуха, была бы лучше, но в этих местах ее найти трудно.
Дальше дорога становится все более труднопроходимой. Преодолеваем каменистые кручи, объезжаем осыпи. Петр показывает на высокий утес впереди. Напротив него у реки есть подходящее для установки палаток место. Наконец съезжаем в низинный лесок. Петр на своей «Ниве» с ходу берет крутой подъем и оказывается на маленьком плато над рекой. Володя же на крупногабаритном «Паджеро» не решается с разгону втиснуться между выступающими по бокам дороги глыбами. Но через некоторое время и это препятствие преодолено.
Машина на пониженной передаче въезжает наверх. Быстро устанавливаем палатки и идем с Петром к реке. Он начинает ловить, направляясь вверх по течению, я вниз. Правее «агеря нагромождения глыб образовали на реке водопад, после которого русло, извиваясь в каньоне, круто сваливаемся Вода за камнями. Туда бы и надо подбрасывать наживку.
Но подойти к реке близко возможно только в отдельных местах, поскольку везде высоченные обрывы, На нескольких участках буквально по сантиметрам удавалось сползать к воде, цепляясь за корневища и выступы камней. Но ловля ни на кузнечика, ни на «домик» результата не дала. Пробую ловить с огрузкой. чтобы приманка шла у самого дна, а потом ставлю более длинный поводок, сдвигая грузила к поплавку, чтобы приманка шла у поверхности или в толще воды. Тот же результат.
Изрядно полазив по труднопроходимому лесистому берегу, возвращаюсь V к омуту выше водопада. Вдруг к поверхности выплывает, словно захотев поздороваться со мной, большая форель, но, развернувшись у кромки воды, она уходит на глубину. Значит, рыба есть. Да какая! А ведь не клевала. Снова безуспешно пробую разные приемы ловли. Вечером у костра обсуждаем рыбалку.
У Петра пусто. Володя ловил у лагеря — тоже ничего. Но на душе все равно хорошо. Мы в окружении притихших гор, над ними — низкое звездное небо, только где-то далеко, под обрывом, неустанно разговаривает река… До полуночи мы вели беседы о жизни, астрономических открытиях и пели песни из кинофильма Георгия Данелии «Не горюй!». Все же на Кавказе находились…
С самого раннего утра решаю пойти в одиночный поход, хотя такого делать никому не советую. В горах всегда нужно ходить как минимум вдвоем. Но в лагере все заняты своим делом. Моя задача — дойти до озера, которое я увидел на карте-километровке этого района. Оно за перевалом на высоте около 2000 м. Маршрут, на мой взгляд, неопасный. Говорю друзьям, что постараюсь вернуться к обеду или чуть позже Возможно, озеро форелевое, поэтому захватываю с собой удочку.
Восхождение на седловину заняло пару часов. Наверху обнаружил козью тропу, которая шла наискось под гору. Ориентировался по солнцу, местному рельефу и карте, хотя и компас с собой прихватил. Но моего опыта участника соревнований разного ранга по ориентированию хватило, чтобы вскоре выйти к маленькому красивейшему озеру, лежащему в чаше междугорья.
Берега озера открытые, почти нет высокой растительности. Выглядываю с высоты из-за валуна, а в озере форели, как в аквариуме, — от маленькой до большой. Мелководная часть озера — глубиной 2-3 м, а та, что находится под скалой, — 20 м, здесь только синева, а дна не видно.
Рыба оказалась очень осторожная. При моем неловком движении она сразу ушла на глубину. Пробую ловить под скалой на червя с максимальным спуском — ноль. Сделал спуск поменьше, подбросил кузнечика, затем ручейника на крючке ближе к берегу. Поплавок стоит, не дрогнет. Вдруг вижу, подплывает к нажиаке одна форель, потом другая.
Рыбы обступили приманку, поглазели на нее и лениво разошлись в разные стороны. Я понял, что озерную форель, так же как и голавля, обитающего в водоеме с медленным течением, таким способом не бзятэ Их может обмануть только «сдвижная приманка, поэтому стал ловить, используя самодельный водоналивной поплавок, за которым свободно тянулся полутораметровый поводос : кузнечиком.
С такой оснасткой легко удавалось осуществлять дальний заброс, а потом неспешно подтягивать ее. Уже на втором забросе произошла поклевка. Форель кувыркалась на поверхности воды,резко уходила на глубину и, в конце концов, сошла. Это был достойный экземпляр, возможно, массой под 1 кг. Во всяком случае, раньше подержать на леске такую ручьевую форель мне не доводилось. Дальнейшие попытки ловить разными методами успеха не принесли. Форель словно вымерла.
Из озера вытекала не менее красивая река, и хотелось еще половить на ней, но подходящие для рыбалки участки располагались далеко внизу. А мне предстояло успеть к обещанному времени в лагерь, поэтому я повернул назад. И вовремя, по дороге начался дождь, так что я добрался до лагеря насквозь промокшим. Возле лагеря форель по-прежнему клевала плохо, Петру удалось поймать одну 200-граммовую пеструшку, которую он приготовил неизвестным мне способом — на углях и в ольховых листьях. Рыба пеклась всего три минуты, но вкус ее был великолепный!
Потом в лагерь забрел пастух сказал, что из стада пропала корова. У этих животных, пасущихся на альпийских лугах, есть привычка на отел забираться в непролазные кущи и там прятать от людей свое новоявленное чадо. После ухода пастуха все залегли по палаткам. Усталость взяла свое, и я заснул. Вдруг сквозь сон слышу: «Смотри, какая форель!» Выглядываю из палатки. Дождь закончился, и Володя спустился к реке, а там на стоявшую на рогульке удочку самоподсеклась приличная пеструшка.
Смекаю, что это сигнал к повсеместному клеву, ведь дождь смывает с берега в воду всякую живность, и форель начинает кормиться. И действительно, вечерний клев был очень активный. Рыба брала у всех. Когда на тонкой леске ходит крупная ручьевая форель, адреналин, кажется, хлещет у тебя изо всех щелей, и впечатления остаются самые незабываемые.
Словом, рыбалкой и поездкой в горы мы остались довольны. И, кстати, пропавшую корову пастуху отыскали. Она, оказывается, отелилась в буреломе, куда мы с друзьями на следующий день забрели в *а поисках новых рыболовных мест,
